Макар Мазай, Крупп и немцы

Личность стахановца-сталевара Макара Мазая даже сейчас хорошо известна, и не только на его вотчине – в Мариуполе, о нем по сей день пишут статьи в местных и центральных украинских СМИ. И так было в советское время, так есть и сейчас. Вообще, Украина очень гордится стахановцами, и эта традиция восходит к далеким 30-м годам, годам подъема стахановского движения:
  Сама аура героизма, столь любовно взращиваемая вокруг личности Макара Мазая, настолько завораживает и впечатляет своей многогранностью, что даже сейчас, через 70 лет после его смерти (судя, по материалам в СМИ, не менее героической, чем жизнь) Украине почетно иметь такого героя в своей козырной колоде.

Мазай Макар Никитович, родился 31 марта 1910 в станице Ольгинская Краснодарского края.
С 8 лет работал батраком у "кулака" Данилы Черныша.

В 1919 году пришла весть о гибели отца, красного конника Никиты Мазая от рук белогвардейцев.

После того, как в родное село Макара прибыли агитаторы из Мариуполя, под их влиянием 16 августа 1930 г. вместе с четырьмя земляками Макар поступает чёрнорабочим на Мариупольский металлургический завод имени Ильича. Вот что вспоминает сам Мазай:

«Работать в цехе, где все дышит огнем, непривычному человеку трудно. А тут как на грех стояла жара, и даже старожилы цеха работали с большим напряжением. Четверо из нашей пятерки на второй день не вышли на работу. Я остался один. Не скажу, что работа в горячем цехе мне сразу понравилась… После первого дня работы у меня кружилась голова. Сразу пришла мысль уйти из цеха, но я ей не поддался»Говорят, в начале 30-х годов на заводе имени Ильича инженеры-металлурги из Германии проводили монтаж и пуск оборудования, и один из них, указав на Макара Мазая заводскому начальству, заявил: "Из этого парня толк будет".

В сентябре 1932 года Мазай заканчивает профсоюзные курсы техминимума. Тем не менее, этого явно не хватало для полноценной работы:

«Тогда-то я понял, чего мне больше всего не хватает - грамоты, знаний, - Я был почти совершенно неграмотным, едва умел подписываться, заказ на плавку прочитывал с трудом. Я был комсомольцем-активистом, но не читал ни книг, ни газет. «Я - неграмотный!»В 1933 г. стал первым подручным у опытного сталевара М. В. Махортова.

В этом же, 1933 году Макар Мазай начал учебу на заочных курсах сталеваров Днепропетровского горного института.

В 1935 г. - становится сталеваром мартеновского цеха.

В 1936 г. - один из зачинателей движения скоростного сталеварения. В газете "Правда" был напечатан призыв молодого сталевара к соревнованию:

«С 1 октября по инициативе шести заводов Донбасса и Днепропетровска, мы начали соревнование за выполнение задания выпускать 60 000 т стали и 45 000 т проката в сутки.Достигнув этого уровня, советская металлургия займет 1 место в Европе по выплавке стали... Вот уже 20 дней я выполняю свое обязательство, давая в среднем 962 т в сутки при обязательстве и производственной мощности 947 т.За 20 дней октября я имею в среднем объем стали 9,7 т с 1 м2 пода при обязательстве 7,5 т. А в последние дни давал выше 13 т и не опускался ниже 11т.Из 20 сталеваров нашего цеха нет ни одного, не выполняющего плана. Я, сталевар Мазай, и мои товарищи вызываем всех сталеваров советской страны соревноваться с нами...»

Двухдекадное соревнование сталеваров Мазай выиграл, второе место занял сталевар завода им. Ильича И. Г. Неделько, четвертое место — сталевар «Азовстали» В. С. Несмачный.

Вместе с Мазаем первыми инициаторами стахановского движения и скоростного сталеварения стали Пузырев, Толмачев, Шашкин, Моисеенко.




Из воспоминаний Мазая:

«Успехи окрыляют. Я обрел смелость и поставил себе задачу сделать 12 тонн стали с квадратного метра пода нормой своей работы. С таким призывом я обратился через газету «Правда» ко всем сталеварам Советского Союза»

В октябре 1936 г. Макар Мазай один за другим устанавливает рекорды по съёму стали с квадратного метра пода печи с максимальным результатом.

От него не отстают, а в чем то даже превосходят сталевары других заводов страны:


После рекордной плавки молодой сталевар получает приветственную телеграмму от народного комиссара тяжелой промышленности и главного идеолога стахановского движения Серго Орджоникидзе

Вашу телеграмму о замечательных Ваших успехах получил. Тем, что Вы своей стахановской работой добились на протяжении 20 дней подряд среднего съема 12,18 тонны с квадратного метра площади пода мартеновской печи, Вы дали невиданный до сих пор рекорд и этим доказали осуществимость смелых предложений, которые были сделаны металлургии.

Наряду с Вами и другие сталевары завода имени Ильича… дали хорошие показатели — 8,5 тонны, 9,5 тонны.

Все это сделано на одном из старых металлургических заводов. Это говорит об осуществимости таких съемов, — тем более это по силам новым, прекрасно механизированным цехам. Отныне разговоры могут быть не о технических возможностях получения такого съема, а о подготовленности и организованности людей.

Ваше предложение о продлении соревнования сталеваров, само собой, всей душой приветствую.

Крепко жму Вашу руку и желаю дальнейших успехов.

Серго Орджоникидзе».

Вскоре нарком награждает Макара Мазая невиданным в те времена подарком: легковой машиной  "Эмка" и направлением на учебу в Промакадемии.

Большое значение, которое С. Орджоникидзе придавал стахановскому почину в металлургии видно из его речи перед делегацией работников нефтехимической промышленности:

 — Я очень долго занимался металлургией. Профессора и академики нам прямо-таки голову забивали, что больше чем четыре тонны с одного квадратного метра площади пода мартеновской печи дать не можем. А какой-то комсомолец Мазай ахнул двенадцать тонн! Вот тебе и вся академия! Да и не только наши академики, но и американцы, и никто в мире такого съема с квадратного метра площади пода печи не давал. Но, может быть, это было лишь один раз? Нет, в течение 25 дней он давал по двенадцать тонн. Этого нигде в мире нет. Значит, самый агрегат столько дать может, но мы еще недостаточно им овладели, чтобы он это количество давал.

Ходили слухи, что "Эмку" Макар разбил, катаясь по городу. Не прочь он был и погулять в шумной компании. По словам его дочери, Иды Макаровны, однажды Макар зашел в ресторан и объявил заведующему:  "Закрывай заведение, а всех, кто тут есть, я угощаю."


В 1936 году  Макар Мазай становится делегатом Чрезвычайного VIII Всесоюзного съезда Советов, с трибуны которого заявляет:

- Я думаю, что лучшим отпором всем врагам Советского Союза будут сверхплановые тонны стали. Зальем фашистам глотки горячим металлом!

Эта тенденция проклинать все импортное возникла не случайно. Над этим работали, и работали очень серьезно. Шли процессы, арестовывали советских инженеров и иностранных специалистов. Иностранцев, как правило, отпускали восвояси после прилюдной порки. Наших "спецов" сажали или расстреливали. Рабочие переполнялись ненавистью к "спецам", особенно иностранным. В 1938 году на Запорожстали был такой случай: при запуске прокатного стана отечественного производства старший вальцовщик Петр Тарасевич, прокатав первый лист, тут же на стальной ленте написал: «Да здравствует первый советский лист! Шлем проклятие импортному листу!» Говорят, иностранный консультант мистер Файзнер сильно обиделся и пошел жаловаться на Тарасевича к парторгу…

В этом же, 1936 году Макар Мазай приезжает в Магнитку, чтобы познакомиться со своим соперником по соревнованию. На печи № 3 Алексей Грязнов и Макар Мазай проводят совместную "Плавку дружбы".

6 января 1937 г. Макар со страниц газеты "Советская Сибирь" обращается к сталеварам страны с призывом досрочного выполнения плана:


В 1937-1941 гг. - Мазай обучается в Промышленной академии им. Кагановича в Москве, что автоматически означает его будущее назначение на высшие руководящие посты.
Перед отъездом на учебу в Промакадемию Мазай сдает заводу наркомовский подарок "Эмку" и недавно полученную квартиру.

с 1938 года Мазай становится членом коммунистической партии, а 1 апреля 1939 г.  награждается орденом Трудового Красного Знамени.

В 1940 году становится автором книги "Записки сталевара (М, 1940)


В столице Макар Никитович вместе с семьей прожил до лета 1941 года, после чего Макар с семьей уезжает в Мариуполь на должность инструктора сталеваров на завод им Ильича. Живут в Талаковке у брата жены Мазая.



В конце 1941 года немцы создали металлургическое общество, которое должно было эксплуатировать производственные мощности Донецкого угольного бассейна. В основе стояла монополия “Крупп”. Заводы им. Ильича и «Азовсталь» вошли в «Акционерное товарищество сталеплавильных заводов Фридрих Крупп и К°» под названиями 1-й («Азовсталь») и 2-й (им. Ильича и им. Куйбышева) Азовские заводы. Директорами заводов стали П.Пономарев и Л.Лебедев. Куратором от Круппа на заводах был назначен Л.Винклер.


 На "Азовстали" немцам удалось запустить электростанцию, мартеновский, механический, электроремонтный, монтажный, кислородный цеха. На заводе им. Ильича немцы восстановили и запустили электростанцию, мартеновский и броневой цеха, прокатный стан 750.

Из немецких отчетов 1942 года видно, что заводы на тот момент находятся в целости и сохранности, не получив существенных повреждений после захвата гитлеровцами города:
 


Из материалов «Маріупольської газети» за 1942 г., известно, что на тот момент в городе работали все заводы, включая металлургические, трубный, судоремонтный, машиностроительный (завод «Октябрь»), хлебозаводы №1 и №4, мясокомбинат, гормолокозавод, макаронная фабрика, водочный и пивоваренный заводы и прочие многочисленные мелкие и средние предприятия. Для пивзавода немцы завезли в Мариуполь оборудование из Германии.

Таким образом, очевидно, что существенных проблем с запуском оборудования металлургических заводов у немцев не было, тогда как после подрыва этих же заводов немцами при отступлении, советским металлургам понадобилось куда больше времени, чтобы их восстановить - "Азовсталь", к примеру", была пущена только к 1949 году.
Как видим, легенда о Макаре Мазае в годы ВОВ не выдерживает никакой критики, ибо построена на мифе о неспособности немцев запустить металлургический завод без помощи знатного стахановца. Очевидно, что Мазай был оставлен в городе либо по личному желанию, либо приказом для выполнения какой-то задачи. Дальнейшие события немного проясняют намерения оставшегося в городе Мазая.

Итак, 8 октября 1941 года 1-я и 2-я мотоциклетно-стрелковые роты, бронетранспортеры и танки разведывательного батальона дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер" во главе с штурмбаннфюрером Куртом Мейером вошли в город Мариуполь.


В это время на "Азовстали" вовсю шла работа, и таким образом, "Азовсталь" практически без паузы стала работать на немцев.

По другим источникам, на "Азовстали" печи были закозлены за день до прихода немцев, 7 октября, а на заводе им. Ильича - 8 октября.

 (Козел - застывший чугун, приставший к стенкам доменной печи. Закозлить - охладить плавильную, доменную печь с содержащейся в ней расплавленной массой).

Впрочем, немцы достаточно быстро запустили оба завода, видимо успешно расплавив козлы.

Вину за то, что эвакуация и уничтожение заводов не были должным образом проведены, возлагают на первого секретаря Днепропетровского обкома, члена военного совета Южного фронта С.Б. Задионченко, который отвечал за эвакуацию и вывод из строя оборудования мариупольских заводов. Во время прихода гитлеровцев в городе шло заседание партактива, на котором как раз решались вопросы эвакуации и уничтожения оборудования. Задионченко якобы узнал о приближении врага и поэтому вовремя уехал из города, не предупредив коллег. Так многие партработники, в том числе и стахановцы Макар Мазай и Никита Пузырев (на тот момент - депутат Верховного Совета УССР) остались в Мариуполе.

Тем не менее, Задионченко  благополучно прожил до 1972 года в Москве персональным пенсионером союзного значения и был похоронен на элитном Новодевичьем кладбище. Это связывают с тем, что Задионченко покровительствовал выдвижению молодого Брежнева в Днепропетровске.

Недостаток времени на эвакуацию объясняется еще и тем, что приказ об эвакуации завода им. Ильича был подписан 13 сентября - меньше чем за месяц до вступления немецких войск в город. Советское руководство до последнего момента надеялось стабилизировать фронт по Днепру, но неудача Красной Армии под Киевом обрушила все надежды.




Сын инструктора Мазая, Максима Махортова, Иван Махортов, бывший ученик сталевара, к тому времени находился на партийной работе в райкоме.  Именно Иван Махортов дал задание Мазаю вывести из строя печи завода по приходу немцев в город (5). Сообщается, что Мазай действовал не один, а в составе организованной диверсионной группы, возглавляемой Никитой Пузыревым. Никита Пузырев, депутат Верховного Совета УССР, был пойман непосредственно на заводе, затем расстрелян. Известно также, что и Макар Мазай проникал на завод уже после оккупации, видимо в разведывательных или диверсионных целях (5).

Гестапо достаточно быстро установило виновников порчи оборудования заводов и уничтожении запасов нефти на нефтебазе. Были расстреляны старый большевик, соратник Ленина А.Заворуев, депутат Верховного Совета УССР Пузырев, начальник цеха Толмачев, партработник, сын Максима Махортова, И.Махортов.

Мазай же некоторое время скрывался, но все же был арестован по доносу, детали которого выяснились при захвате в 1944 году архивов мариупольского гестапо. Говорят, что в в Талаковке и сейчас живут родственники доносчика, а внук доносчика в свое время просил прощения у дочери Мазая, Иды Макаровны.

По словам вдовы Мазая, Макар был расстрелян 13 ноября 1941 года на окраине Мариуполя, по пути к райцентру Володарское.

В ноябре 1948 в Жданове (ныне - г. Мариуполь) сталевару был установлен памятник на проспекте Ильича.


Вскоре в Сталино появилась улица названная именем Макара Мазая и улица в Ильичёвском районе Мариуполя.

В 2007 году ушел на пенсию внук Макара Мазая Александр Ремыга, работавший подручным сталевара.

В Мариуполе до сих пор, когда над комбинатом имени Ильича видны отблески пламени огнедышащих печей, люди говорят: "Макар зажигает свет".




Таким образом, вырисовывается следующая картина:

В 1930 году на завод приходит молодой необразованный деревенский паренек, который за достаточно короткое время за счет природной смекалки и отменного здоровья достаточно успешно осваивает тяжелейший в физическом плане труд сталевара. Параллельно он учится в вечерних школах, наверстывая пропущенные школьные годы.

В 1935-м развертывается  стахановское движение, по сути представляющее из себя соревнование заводов. Заводы наращивали мощности, оптимизировали труд работников, предоставляли всемерную техническую и организационную помощь нескольким заранее назначенным активистам, готовым работать день и ночь не покладая рук. Только активные, сильные и наиболее способные к долговременному непрерывному труду становились стахановцами.

Завод им. Ильича провел значительную модернизацию оборудования, нарастив мощности и объемы, технологи провели необходимые расчеты, и только после этого разрешили провести молодому, но энергичному Макару Мазаю первую плавку. Так выдвигается вперед Мазай, на самом деле представляя из себя лишь верхушку айсберга, видимую часть, так сказать, торговую марку завода. Другие заводы тоже не отставали и в тоже достаточном количестве плодили стахановцев. За стахановцев руководство получало премии и повышения. Сами стахановцы превращались в новую элиту, их выбирали в депутаты и посылали в Москву. С ними сердечно общался сам идеолог стахановского движения Серго Орджоникидзе.

То есть, сталевар Макар Мазай был просто выбран (как и Стаханов) в качестве своего рода социалистической иконы, как идеальный пролетарий тех лет: вчерашний крестьянин, ставший рекордсменом-сталеваром за каких-то 6 лет. Далее его образ, как и десятки других, стал эксплуатироваться, вдохновляя страну на трудовые подвиги, а после войны в него вдохнули новую струю - борца с гитлеровцами, надежного хранителя сталеварных секретов от лап хищных и жадных фашистов, желавших, но так и не сумевших повторить подвиги советского рекордсмена.

Легенда о Мазае, как о сталеваре, самолично додумавшегося до увеличения объема ковша и обведшего вокруг пальца дипломированных технологов-сталеваров также не выдерживает критики, стоит только прочесть статью в . В ней технологи завода им. Ильича детально описывают подготовку к рекордной варке, включая глубокую модернизацию оборудования цеха, серьезные расчеты и аналитические выкладки. Вскользь упоминают Макара Мазая и его коллег, которые на подготовленном оборудовании и согласно выполненным профессионалами завода расчетам провели эту самую рекордную выплавку. Обратной стороной рекорда явился повышенный износ оборудования, вызвавший необходимость значительного уменьшения межремонтных интервалов и, как следствие, увеличения затрат на ремонт, что также отражено в отчете.

Далее, факты говорят о том, что Макар Мазай остался в городе в составе диверсионной группы, чей задачей было уничтожение поспешно оставленного в целости и сохранности оборудования заводов имени Ильича и "Азовстали". В составе такой же группы действовала Зоя Космодемьянская.  Именно в качестве члена диверсионной группы он и был задержан гестапо, и расстрелян был как диверсант. Допрашивали его, выведывая оставшихся на свободе членов подпольной ячейки. Его коллеги по подполью Никита Пузырев и Иван Махортов были уничтожены месяцем раньше, практически в самом начале оккупации, в первой половине октября.

P.S.Данная статья нисколько не умаляет героизма Макара Мазая, шедшего на верную смерть по приказу руководства и, очевидно, по идейным соображениям, а напротив, отсеивает ненужную пропагандистскую шелуху, дающую несерьезный с технической точки зрения налет на серьезное и героическое дело.

Источники: