Цветметзолото
На момент рассматриваемых событий, т.е. в 1929-м – 1930-м
году, произошла масштабная рокировка ведомств в ВСНХ. Трест «Главзолото»
был объединен с трестом «Главцветмет»
во всесоюзное объединение по добыче, обработке и реализации цветных металлов,
золота и платины «Цветметзолото». Председателем правления этого объединения стал
выдающийся советский менеджер Серебровский,
позднее репрессированный, а его заместителем – американский горный инженер Джон Литлпэйдж, позднее написавший
весьма интересную книгу «В поисках
советского золота», в которой несколько глав посвящено рассматриваемой теме.
Серебровский А.П., руководитель Цветметзолото
|
Шла первая пятилетка, и при строительстве новых заводов
встала острая проблема нехватки специалистов. В СССР было мало опытных
инженеров горного дела. Амбициозные
планы индустриализации совершенно не учитывали
реального положения дел с наличием квалифицированных кадров. Из пяти сотен имеющихся в Союзе на тот момент горных
инженеров только 7 процентов имело опыт работу более года, и всего 20 человек –
опыт работы более 3 лет. Таким образом, проектирование,
строительство и даже эксплуатация того объема промышленных предприятий, которое
было запланировано построить, были невозможны без привлечения иностранных
специалистов.
Гипроцветмет
Параллельно с привлечением к проектированию иностранных «спецов»
необходимо было организовать обучение отечественных. Для эффективной передачи опыта
от иностранных конструкторов к советским на начальном этапе, а затем, в
последующем, уже для самостоятельной проектировочной работы, в сентябре 1929
года приказом ВСНХ был образован институт Гипроцветмет
(Государственный институт по проектированию предприятий цветной металлургии).
На момент создания Гипроцветмет подчинялся
Цветметзолоту. Как видно из
названия, это был проектный институт, главной задачей которого было обеспечение
проектной документацией строительства соответствующих объектов отрасли.
Подобные Гипроцветмету
проектные бюро, в которых основную роль играли иностранные проектировщики, а
ассистировали и параллельно обучались советские, были организованы практически
в каждой важной отрасли промышленности. Наиболее яркий пример – Госпроектстрой,
в течение 2-х лет с момента основания в феврале 1930 года представлявший из
себя фактически конструкторское бюро Альберта Кана в Москве.
Southwestern
Engineering Corporation
В марте 1930 года Гипроцветмет
заключает договор о технической помощи с Southwestern
Engineering Corporation, из Лос-Анжелеса, компанией, специализирующейся на разработке
горнообогатительного оборудования,
каковая, согласно подписанному договору, должна была выступать в
качестве консультантов «в подготовке
проектов, конструкций и процессов на обогатительных фабриках, уже имеющихся и
только строящихся». Кроме того, согласно тому же договору, от компании
требовалось «обеспечить в индустрии
цветных металлов СССР использование новейших разработок в области обогащения
руды». Партию приехавших инженеров возглавлял E.R. Cullity. Американцы пробыли в СССР с июня 1930 по январь 1932,
занимаясь, в основном, надзором за проектированием, установкой и запуском
горно-обогатительных фабрик и флотационных заводов.
Флотационная фабрика
Проекты, реализованные Southwestern:
Джезказганский
горно-металлургический комбинат (известный ранее, как Атбасарская
концессия), Медеплавильный завод в Баймаке в Башкирии.
Медеплавильные заводы в Алаверди и Кафане в Армении.
Медеплавильные заводы в Алаверди и Кафане в Армении.
Инспекционная поездка консультанта Томпсона
Значительный прирост количества американцев был связан с
приездом в Москву в декабре 1929 года американского
консультанта по горнорудному делу Л.
Томпсона. По поручению Цветметзолота
он отправился на рудники Урала с целью выяснить уровень подготовки местных
кадров и прощупать технические возможности, чтобы дать заключение о том,
сколько инженеров и какое оборудование и в каком количестве необходимо привезти
из-за рубежа, чтобы поднять добычу на заданный пятилетним планом уровень.
В своем отчете о поездке он писал в Свердловск:
«Я поражен неэффективностью, расслабленностью, воровством, отсутствием единого руководства, пренебрежением к элементарным нормам безопасности. Рабочие измождены, женщины выполняют несвойственную им тяжелейшую физическую работу, валы оборудования сплошь кривые, электрические кабели изношены до крайности, все оборудование в целом устарело и тоже крайне изношено».
Кроме того, Томпсон отметил ряд методов добычи, поразивших
его своей крайней неэффективностью и варварским отношением к оборудованию и
инструменту, но с упорной настойчивостью применяемых по указанию свыше.
Топмсон вспоминал:
«В начале 30-х на шахте в Калатах был инцидент с управляющим шахты Хокинсом. Все дело было в том, что русские шахтеры упорно не желали оставлять колонны из породы в шахте, срабатывая всю породу подчистую. Хокинс оставил одну такую колонну из породы в шахте и наклеил на нее табличку о недопустимости удаления данной опоры. Каждому работнику в шахте он лично приказал не трогать колонну. И все-таки однажды утром она исчезла. Порода, естественно, осела. Хокинс не выдержал и впал в истерику, грозясь уехать из России куда глаза глядят. Глава треста не хотел терять специалиста и попросил нас, своих помощников, упросить Хокинга не уходить, пообещав добавить жалования и дать лучший дом. Я с двумя другими американцами слышал, как Хокинс говорил: «Они [русские] абсолютно безнадежны и не способны усвоить даже базовые принципы горного дела. Ни один американец не сможет им помочь».
Трудно сказать, был ли это намеренный саботаж или просто
какой-то шахтер ночью решил сработать легкодоступную породу, не желая далеко
ходить.
Заброшенная медная шахта
Надо сказать, что и со стороны советских инженеров
наблюдалось раздражение и неприятие американских методов работы, что было
обычным явлением в этой отрасли и одной из причин медленного развития горнорудного дела в стране.
По результатам поездки Томпсон рекомендовал нанять в Америке
48 специалистов: горных инженеров для организации работы в рудниках, монтажников и управляющих – для строительства
и запуска плавильных заводов. Таким
образом, в период с августа 1931 по апрель 1933 года почти все позиции в руководстве
Цветметзолота,
после советского директора Серебровского,
занимали американцы: помошник директора Джон Литлпэйдж в центральном офисе, а
на местах – американские инженеры в должности директоров, технических директоров или управляющих. Кроме того,
простыми инженерами работали сотрудники ведущих американских компаний, с
которыми были заключены договора о техническом сотрудничестве.
Всего в начале 30-х годов в цветной металлургии работало
около 200 американских инженеров, которые вели монтаж и запуск
оборудования. Эта цифра не учитывает
инженеров-проектировщиков и инженеров-консультантов, находившимися в СССР в
соответствии с договорами о технической помощи.
Джон Литлпэйдж вспоминал, что
на каждом руднике, на каждой шахте работало от 4 до 5 американских
специалистов. Исследователь советской индустриализации, Энтони Суттон в своем масштабном
исследовании «Западные технологии
и развитие советской промышленности» предполагает, что в период с 1929 по
1933 годы на одного квалифицированного советского инженера в отрасли добычи и
выплавки цветных металлов приходилось десять американских инженеров аналогичной
квалификации.
После 1933 года положение изменилось, и американцы уже не
принимали участие в управлении производством, в основном выполняя роль
наставников, а после 1936 года в индустрии цветных металлов американцев можно
было пересчитать по пальцам.
Заводы и шахты в Карабаше и Калате (сейчас - Кировград)
Самым большим медеплавильным заводом в дореволюционной
России был Карабаш на Урале. Завод был закрыт в 1925 и запущен заново американскими
специалистами.
В Карабаше было 4 шахты:
Сталинская, Американская (позднее перименованная в Первомайскую),
Дзержинская и Риковская. В 1931 году техническим директором Карабашского
комбината (в составе которого был медеплавильный завод) был Milo Krejci, а управляющим шахтами – G. Jermain.
В подчинении технического директора
было 11 американских инженеров, которые работали в шахтах и на медеплавильном
заводе.
Хотя медеплавильный завод был построен еще до Первой
мировой, а после революции постепенно пришел в упадок и окончательно остановился
в 1925-м, при американской технической поддержке в начале 30-х в завод практически
вернулся на прежние показатели производительности, выдавая 80% плановой
мощности. Оборудование, которое было установлено еще до революции, было родом
из Англии, а после 1925 года было дополнительно закуплено новое оборудование из
Германии.
Шахты Калаты также были под американским техническим
контролем в начале 30-х. Расположены они были в 80 километрах на север от
Свердловска. После затопление в годы революции, шахты заработали только в 1923.
В Калате тоже был медеплавильный завод с дореволюционным
английским и немецким оборудованием. Завод выдавал 100 тонн в день, с одной
печью, тремя 10-тонными конвертерами Great Falls и одним 40-тонным Pierce-Smith.
Позднее смонтировали установку Коттрела и американскую 1000–тонную флотационную
установку.
Всего в Калатах с 30-го по 33 год работало 22 американских
инженера и техника.
Arthur Wheeler
Engineering Corporation
Компания Arthur Wheeler Engineering Corporation специализировалась
на разработке заводов цветных металлов, имея соответствующий опыт работы не
только в США и Канаде, но и в Чили и Бельгийском Конго, где они реализовывали
большие проекты медеплавильных заводов.
Главным инженером Wheeler был Фредерик Сноу. После ухода
компании из СССР в 1932 году, Цветметзолото предложило Сноу остаться и
предложило ему 25 тысяч долларов в год плюс зарплату в рублях.
Компания также боролась за получение контракта на
строительство медеплавильного завода на озере Балхаш, где было обнаружено
большое количество медносодержащей руды. Однако немецкие компании предложили
более выгодные условия, и контракт был подписан с ними.
Провал 1931 года
1931 год был кризисным в медной отрасли. Сказывалось большое
количество аварий на шахтах, неудачи с пуском Красноуральского комбината. На
шахтах систематически происходили обрушения, завалы и пожары.
По состоянию на 1932
году около 70 процентов заводов и шахт всей меднодобывающей отрасли было
дореволюционной постройки, и только Красноуральский завод , т.н. «Богомолстрой», был
построен в советские годы. Затянувшееся на 5 лет строительство тоже внесло свою
негативную лепту в развитие медной отрасли.
Трудно сказать, что было главной причиной такого провала,
или «прорыва» по советской терминологии. Был ли откровенный саботаж со стороны
советских работников, не желавших работать с американцами, или просто сказывалась
отсутствие навыков работы – доподлинно неизвестно.
Джон Литлпэйдж в своей книге приводит такое объяснение
данному феномену. Во-первых, – это неприятие американских методов работы и
откровенное игнорирование требований американских специалистов как в области
технологии добычи, так и в сфере безопасности проведения работ. Второе – нелепое
требование принимать на работу на шахты и заводы не менее 50 процентов
коренного населения республик. В Казахстане власти были вынуждены принудительно
вылавливать кочевое население, заселять в бараки и принуждать работать.
Вчерашние кочевые жители не только не были способны к монотонному труду в шахтах или в цехах, но и элементарно
не могли есть привычную для рабочих пищу. Третье
– на принудительную работу в шахты и на
заводы направлялись спецпереселенцы – раскулаченные крестьяне, которые,
естественно, не желали эффективно работать на обидевшую их власть. И
четвертое - американский специалист совершенно серьезно уверен, что имел
место намеренный саботаж со стороны врагов советской власти. Как
доказательство, он приводит несколько убедительных примеров, свидетелем и
участником которых он был.
«Богомолстрой» (Красноуральский комбинат)
«Богомол» строился
мучительно долго, с 1926 по 1931 год. Красноуральский комбинат был точной
копией завода «Noranda Mines» в Канаде. Монтаж оборудования на обоих заводах также
проводила одна и та же американская
команда. И, тем не менее, завод в Канаде строился 1.5 года, а в Красноуральске –
5 лет. Ниже приведена сводная таблица по двум заводам:
Noranda
(Канада)
|
Богомолстрой (СССР)
|
|
Разработка
|
Arthur Wheeler Engineering Corporation
|
Arthur Wheeler Engineering Corporation
|
Главный инженер строительства
|
J. Gullis
|
Frederick W. Snow
|
Начало строительства
|
Весна 1926
|
Весна 1926
|
Старт завода
|
Декабрь 1927
|
Декабрь 1931
|
Стоимость (включая постройку шахт)
|
3 млн долларов
|
350 млн рублей
|
Климат
|
До -50
|
До – 50
|
Железная дорога
|
Прокладка 40 миль
|
Уже была
|
Автомобильная дорога
|
Прокладка 45 миль
|
Уже была
|
Электроэнергия
|
Установлена электростанция в
декабре 1926
|
Запитан от существующей
|
Рабочая сила
|
400 в среднем (максимум – 600)
|
6 000
|
Производительность
|
Конец 1929 – 1000 тонн в день
1930 – 2000 тонн в день
1931 – 2500 тонн в день
|
1931: 3 тонны в день
|
Оборудование
|
Конвертеры Pierce-Smith
Механизмы Allis-Chalmers
Company, Nichols Copper, General Electric, Western Electric
|
|
Мотивация
|
Руководство: процент от прибыли
Рабочие: зарплата
|
Руководство: идеология и страх
Рабочие: принуждение и зарплата
|
Кроме медеплавильного завода, параллельно строился также
медеочистительный комбинат, бывший точной копией аналогичного в Техасе.
Разработанный для производства 100 000 тонн очищенной меди с возможностью
расширения производства до 400 000 тонн, он строился три года, в то время
как завод в Техасе возвели за 11 месяцев.
Ф. Сноу тогда сказал по поводу сроков строительства:
«Задержки строительства на этом заводе и на Богомолстрое неожиданно дали положительный эффект в том смысле, что дали понять советскому руководству, что что-то в не так с советской системой организации труда».
Литература
1. Справочник
советских учреждений. (http://guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=102&sid=256651)
2. Джон Литлпэйдж, «В поисках
советского золота».
3. Энтони Суттон, «Западные технологии
и развитие советской промышленности».
